Кишвери (азерб. Kişvəri; гг. рождения и смерти неизвестны) — поэт XV—XVI веков, считается одним из ведущих поэтов азербайджанской литературы того времени. Его стихи сыграли значительную роль в развитии азербайджанского литературного языка.

Нематулла Кишвари родился в Салмасе, однако его биография малоизвестна. Часть своей жизни он провел при дворе правителя Ак-Коюнлу Ягуб-бека в Тебризе, где находился в окружении других выдающихся поэтов. Однако он покинул двор, поскольку его неоднократно просили писать хвалебные оды Ягуб-беку. После этого Кишвари переехал в Самарканд, чтобы жить с тимуридским поэтом Алишером Навои, которого он называл своим учителем в стихах. После смерти Ягуб-бека в 1490 году Кишвари вернулся в Тебриз, но столкнулся с финансовыми трудностями. В последние годы своей жизни он посвятил хвалебные оды Исмаилу I из династии Сефевидов и умер в Тебризе спустя несколько лет после возвращения.

Единственное сохранившееся произведение Кишвари — диван (сборник стихов), написанный преимущественно на азербайджанском языке с включением некоторых стихов на персидском. Основной темой его поэзии была любовь, и его творчество находилось под сильным влиянием Алишера Навои и азербайджанского поэта XIV—XV веков Насими.

О жизни Нематуллы Кишвари известно немного, включая точную дату его рождения.^[1] Большая часть информации о поэте извлечена из его стихов.^[2] Он родился в Салмасе,^[3] и его поэзия предполагает, что он жил в конце XV — начале XVI века.^[4] Его имя было Нематулла, а фамилией, использовавшейся в стихах, было «Кишвари».^[5] Впервые его поэзия была представлена общественности турецким литературным историком Исмаилом Хикметом Эртайланом в 1928 году,^[6] а в 1946 году был обнаружен его единственный известный труд — диван.^[7]

В какой-то момент жизни Кишвари переехал в Тебриз, где проживал при дворе правителя Ак-Коюнлу Султан Ягуба (правил в 1478—1490 годах). Поэзия Кишвери, писавшего на родном^[8] азербайджанском языке, далека от религиозной тематики и отличается простотой языка, богатством изобразительных средств. Здесь он был в окружении других азербайджанских поэтов, таких как Ахмади Тебризи, Хатаи Тебризи и Хабиби,^[9] с которыми он дружил.^[10] Однако со временем поэт покинул двор, так как его постоянно принуждали писать касыды (хвалебные оды) для Султана Ягуба. После этого Кишвари переехал в Самарканд, где жил с тимуридским поэтом Алишером Навои, которого называл своим учителем в стихах. После смерти Ягуб-бека в 1490 году Кишвари вернулся в Тебриз из-за преклонного возраста и сложностей жизни за границей. Его стихи показывают, что после возвращения он испытывал финансовые трудности и с тоской вспоминал «старые времена».^[9]

Его последние годы совпали с правлением Исмаила I (правил в 1501—1524 годах), основателя династии Сефевидов. Кишвари посвятил Исмаилу I один газель (лирическое стихотворение о любви) и одну рубаи (четырёхстрочное стихотворение).^[11] Поэт скончался в Тебризе спустя несколько лет, однако точный год его смерти остается неизвестным.^[9]

Рукопись дивана Кишвари

Единственное известное произведение Кишвари — диван под названием «Kişvarī Dīvānı» («Диван Кишвари»).^[4] В основном написанный на азербайджанском языке, этот сборник также включает несколько стихов на персидском^[12] и содержит различные поэтические формы, такие как 799 газелей, 42 рубаи, три тарджибанда (стихотворения с повторяющимися строфами) и несколько кит’а (однообразно рифмованные стихи).^[6] В своем произведении Кишвари часто создавал новые слова, добавляя тюркские суффиксы к персидским или арабским словам или прибавляя персидские суффиксы к тюркским словам.^[13] Во многих стихах он воспевает чиновников и их семьи из стран, где он жил, включая Султан Ягуба, его мать Сельчук-шах Бегюм, кузенов Ягуб-бека и правителя Сефевидов Исмаила I.^[6] Основной темой его поэзии является любовь, хотя встречаются и мистические стихи.^[14] Природа и красота любви также являются основными темами его газелей.^[6]

Известны шесть экземпляров дивана, которые находятся в Бурсе и Стамбуле (Турция), Баку (Азербайджан), Самарканде и Ташкенте (Узбекистан) и Тегеране (Иран).^[15] Копии в Бурсе и Тегеране впервые были исследованы специалистом по тюркской литературе Жале Демирджи в 1994 году.^[4] Бакинский экземпляр, датируемый 1690 годом, почти идентичен ташкентскому и самаркандскому экземплярам, поскольку последние были сделаны с бакинской копии.^[16] Турецкий литературовед Умран Ай Сай отмечает, что диван не следует традиционному порядку стихотворных форм, но газели расположены в алфавитном порядке.^[6] Основная стихотворная форма в диване — бейты (двустишие, разделенное на две равные части длиной от 16 до 32 слогов), а основным жанром является газель.^[17]

Поэзия Кишвари находилась под значительным влиянием Алишера Навои, а также азербайджанского поэта XIV—XV веков Насими.^[18] Умран Ай Сай утверждает, что «обилие назиров» (стихов, написанных в стиле произведений другого поэта), посвящённых Навои, «ясно демонстрирует влияние Навои на литературную личность Кишвари».^[6] Демирджи считает, что Кишвари был одним из двух азербайджанских поэтов, на которых Навои оказал наибольшее влияние; вторым был поэт XVI века Физули.^[19] По мнению Демирджи, стихи Кишвари выражают его восхищение величием и влиянием Навои, а также его стремление служить ему.^[20] Влияние Навои также заметно в языке стихов Кишвари, который демонстрирует сильное влияние чагатайского языка — литературного тюркского языка, широко распространенного в Центральной Азии, величайшим представителем которого был Навои.^[18] Это влияние чагатайского языка проявляется в лексике, фонетике и морфологии дивана.^[13] Влияние народной литературы также видно в лирических стихах Кишвари,^[4] которые включают многочисленные слова и фразы из тюркской разговорной речи и различных региональных диалектов.^[3]

Турецкий исследователь Мухаррем Касымлы отмечает, что стихи Кишвари отражают его глубокое понимание как тюркской, так и исламской культур.^[21] Демирджи характеризует поэзию Кишвари как «текучую, простую и искреннюю»,^[22] а Аразлы выделяет её «простотой языка» и «богатством выразительных средств».^[23] Азербайджанский исследователь Роза Эйвазова считает стихи Кишвари «очень художественными и интересными».^[24] Она описывает его стихи как яркие и полные жизни, отмечая их «простоту языка, ясность мысли, искренность и текучесть».^[10]

Поэзия Кишвари сыграла значительную роль в развитии азербайджанского литературного языка в период его становления в XV—XVI веках.^[25] Он считается одним из самых выдающихся представителей азербайджанской литературы того времени.^[22] Роза Эйвазова считает его поэзию «одним из самых ценных источников» для эволюции азербайджанского литературного языка и краеугольным камнем в формировании исторической грамматики языка. Она также отмечает, что его диван имеет особое значение для историко-сравнительного изучения тюркских языков благодаря разнообразию тюркских форм, использованных в нём.^[26]

Поэзия Кишвари оказала влияние на последующие поколения азербайджанских поэтов.^[22] Он считается представителем переходного периода между эпохами Насими и Физули — двух поэтов, признанных величайшими в азербайджанской литературе.^[17] По мнению Демирджи, существование копий произведений Кишвари, распространённых от Турции до Центральной Азии, свидетельствует о широкой популярности его поэзии.^[27]