Бог из машины (лат. Deus ex machina; классич. ['de.ʊs eks 'maːkʰi.naː]; калька с греч. ἀπὸ μηχανῆς θεός) в нарратологии — неожиданная, нарочитая развязка трудной ситуации с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора, например чудесное спасение героев^[1].

Термин происходит из античного театра, где он означал появление в развязке спектакля бога при помощи специальных механизмов (например, спускающегося с небес), решающего проблемы героев. Словом «μηχανῆς» в древнегреческом театре назывался кран, который позволял поднимать актёра над сценой, имитируя полёт. Из античных трагиков приём особенно любил Еврипид: в сохранившихся его произведениях он используется восемь раз.

Приём чудесного спасения можно встретить в литературе совершенно разных времён и жанров. Его часто использовали Шекспир («Зимняя сказка», «Как вам это понравится»), французские драматурги эпохи классицизма (например, Мольер в «Тартюфе» и «Амфитрионе»), представители романтизма («Капитанская дочка» Пушкина, «Колодец и маятник» Эдгара По). Натянутые, малоправдоподобные счастливые развязки типичны для романов Диккенса начиная с «Оливера Твиста». При этом у Диккенса и более современных авторов чаще всего речь идёт не о прямом вмешательстве высших сил (божества или монарха)^[2], а о резком изменении хода событий благодаря внезапной случайности. В фантастике данный приём часто оформлен в виде всемогущего технического устройства (технологии), вдруг оказавшегося в руках героев и обеспечившего их конечную победу.

Со времени Антифана, Аристотеля («Поэтика») и Горация («Искусство поэзии») многие литературные и театральные критики считают использование «бога из машины» признаком низкого качества, плохой проработки произведения. Так, Герберт Уэллс говорил: «Ничего не интересно, когда возможно всё» (англ. If anything is possible, then nothing is interesting)^[3]. Фрези Грант замечает, что «чудесное разрешение конфликта, словно сотканное из воздуха», обесценивает сам сюжет, делая всё ранее происходившее бессмысленным^[4].

С другой стороны, Джон Р. Р. Толкин в эссе «О волшебных сказках» отстаивал необходимость неожиданных хэппи-эндов в сказках и фэнтези, считая их частью побега от реальности, ради которого и создаётся подобная литература^[5]. Он предложил термин «эвкатастрофа» для неожиданных счастливых поворотов сюжета и в своих произведениях часто реализовывал эту идею. Например, в «Хоббите»^[6] и «Властелине колец»^[7] героев, попавших в безвыходное положение, не раз спасают орлы^[8][9][10], а исход битвы при Хельмовой пади и Пелленорских полях решает приход подкреплений, на который герои уже не надеялись^[11]. Толкин назвал орлов «опасным механизмом» (dangerous machine), который он предпочитает использовать с осторожностью^[12] и возражал против широкого использования орлов в экранизации «Властелина колец» (которое предполагалось в не утверждённом им черновом сценарии).

Герои, либо оказывающиеся в безвыходной ситуации и преследуемые, либо ведущие бой с жестокими врагами, а затем спасаемые чудесным образом в последний момент, — приём, широко используемый в коммерческом кинематографе. Одним из первых его использовал Джон Форд в классическом вестерне «Дилижанс» (1939), где дилижанс, преследуемый индейцами, спасает регулярная кавалерия, появляющаяся в последний момент. Подобная концовка многократно использовалась в последующих вестернах^[13].

Близкое значение имеет русское выражение «рояль в кустах»: искусственный поворот сюжета, неуклюжая, явно заранее подготовленная «случайность», выдаваемая за экспромт. Однако «рояль в кустах» не просто вводит новый фактор в действие, а пытается выдать его явно спланированное появление за случайность, что для «бога из машины» необязательно. Если «бог из машины» — это именно поворот сюжета (обычно к лучшему и нередко с влиянием внешних или сверхъестественных сил), «рояль в кустах» — просто нелепое, явно искусственное совпадение.

• Хэппи-энд
• Эффект обманутого ожидания
• Список повествовательных приёмов